БЕРЛИН. Контраст между французской и немецкой экономиками редко выглядит столь разительным. В то время как Франция продолжает демонстрировать удивительно высокие темпы роста и становится все более привлекательной как для иностранных, так и для внутренних инвесторов, Германия испытывает трудности – хотя она далеко не больной человек Европы – из-за серьезного политического кризиса, который бросил тень на ее экономические перспективы и сильно влияет на экономический настрой.
Но такая трактовка упускает из виду фундаментальный факт: Германия и Франция сейчас взаимозависимы как никогда. Чтобы поддерживать экономический рост и утверждать свое влияние на мировом уровне, они должны вместе работать над укреплением Европейского союза.
Французская экономика продемонстрировала удивительную устойчивость во время пандемии COVID-19 и энергетического кризиса 2022 года. За последние два года Франция повысила свою конкурентоспособность, улучшила условия ведения бизнеса и привлекла более чем в два раза больше прямых иностранных инвестиций, чем Германия.
Напротив, снижение конкурентоспособности Германии вынуждает ее полагаться на значительные субсидии для привлечения международных инвесторов и поддержки собственной промышленности. В результате, в то время как во Франции в 2023 году ожидается рост на 1 %, в Германии ожидается сокращение ВВП, а в 2024 году – минимальный рост.
Эти расхождения можно объяснить тремя основными факторами. Во-первых, президентская система Франции позволяет президенту Эммануэлю Макронучетко определять приоритеты и быстро реализовывать новые меры. Это позволило Макрону провести масштабные реформы пенсионной системы и рынка труда Франции, упорядочить существующие нормы и поставить смелые цели в области промышленной политики, которые сейчас начинают приносить значительные результаты, включая устойчивое снижение уровня безработицы.
Тем временем Германия находится в политическом тупике. Так называемая светофорная коалиция, в которую входят Социал-демократическая партия канцлера Олафа Шольца, "зеленые" и "свободные демократы", терпит крах. Глубокие идеологические разногласия привели к политическому тупику, который грозит парализовать страну, что находит отражение в продолжающейся борьбе правительства за окончательный вариант бюджета на 2024 год.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Сложная федеральная система Германии, известная своими надежными системами сдержек и противовесов, была создана для того, чтобы закрепить демократические принципы и предотвратить возврат к авторитаризму. Поэтому стабильность для нее важнее скорости и гибкости. Это предпочтение сейчас сказывается на экономике, поскольку Германии срочно необходимо провести масштабные реформы в сфере регулирования, налогообложения, промышленности и торговли.
Еще одно критическое различие между Францией и Германией заключается в их разных подходах к экономической открытости. Послевоенная экономическая модель Германии в значительной степени опиралась на экспорт, на который сегодня приходится почти половина всего экономического производства страны. Эта модель формировалась под влиянием политических сил, внешнеполитических предпочтений и – до введения евро – монетарной политики, основанной на сильной немецкой марке.
Кроме того, экономическая и налоговая политика Германии исторически благоприятствовала промышленному сектору – от автомобилестроения до химической промышленности и машиностроения. Эта привязанность побудила немецких политиков сосредоточиться на увеличении доли промышленного сектора в экономическом производстве, которая в настоящее время почти вдвое превышает аналогичный показатель Франции.
Несмотря на эти различия, у экономик Франции и Германии гораздо больше общего, чем принято считать. Хотя за последние четыре года Франция превзошла Германию, она все еще догоняет тот замечательный экономический бум, который Германия пережила в 2010-х годах. Примечательно, что в Германии один из самых низких уровней безработицыв Европе, а ее компании сохраняют свои высокие доли на мировом рынке.
Более того, в ответ на пандемию, войну на Украине и усиление геополитической напряженности Германия и Франция проводят все более протекционистскую экономическую политику. Обе страны приняли национальную промышленную политику, предусматривающую субсидирование отечественных компаний за счет снижения цен на электроэнергию, прямой финансовой помощи и различных налоговых льгот, и фактически развернули гонку субсидий для привлечения иностранных инвесторов и транснациональных компаний, таких как Tesla и Intel. Эти меры несправедливы по отношению к компаниям из более слабых европейских стран, снижают конкуренцию и рискуют подорвать единый рынок – самое значительное экономическое достижение ЕС.
В обеих странах также существуют мощные системы социального обеспечения, нуждающиеся в немедленном реформировании. Поскольку инфляция усиливает социальную поляризацию и политические разногласия, ультраправые движения набирают силу. Волна популизма и правого экстремизма, захлестнувшая многие западные демократии, теперь докатилась и до Германии. Поскольку крайне правая партия "Альтернатива для Германии" (AfD) может победить на трех ключевых государственных выборах в 2024 году, Германия может столкнуться с еще более глубоким политическим кризисом.
Наконец, и Германии, и Франции угрожает обострение геополитического соперничества между США и Китаем. Для поддержания экономического роста обе страны должны отказаться от национально ориентированной экономической и бюджетной политики и совместно работать над реформированием и укреплением ЕС. Последняя реформа Пакта стабильности и роста недостаточна для стимулирования инвестиций и трансформации европейской экономики.
Экономика Франции и Германии сама по себе не обладает необходимым масштабом, чтобы эффективно конкурировать с двумя крупнейшими экономиками мира, особенно в таких критически важных развивающихся секторах, как искусственный интеллект и цифровые услуги. Поэтому правительствам обеих стран следовало бы сосредоточиться на сходствах, а не на различиях. Вместо того чтобы конкурировать друг с другом, им следует объединиться вокруг общего дела. В конце концов, сегодняшнее процветание Франции и Германии во многом объясняется их тесным партнерством на протяжении последних 70 лет, которое сыграло важную роль в продвижении экономических интересов Европы.
Столкнувшись с сильным противодействием со стороны Германии, Макрон, похоже, отказался от своих амбиций по реформированию Европы. Это ошибка. Оба правительства должны изменить курс и укрепить единый рынок ЕС, завершить создание банковского союза, продолжить создание союза рынков капитала, разработать совместную промышленную политику, упорядочить регулирование и бюрократию. И, что не менее важно, общий фискальный потенциал жизненно необходим для разработки экономической и промышленной политики, воплощающей европейские ценности и цели.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The dollar's strength, particularly against major Asian currencies, has triggered a wave of skittishness in financial markets. Can anything be done to stem the greenback's rise, and even if something can be done, should it?
asks whether anything can or should be done about the greenback's strength, especially against Asian currencies.
While the ongoing pro-Palestinian student protests have many superficial similarities to the student uprisings of the late 1960s, only the latter envisioned a new political movement to ameliorate the ills of their time. The current protesters' goals are far more modest, which makes them all the more tragic.
sees the pro-Palestinian student demonstrations as a signal of a much deeper, widespread malaise.
БЕРЛИН. Контраст между французской и немецкой экономиками редко выглядит столь разительным. В то время как Франция продолжает демонстрировать удивительно высокие темпы роста и становится все более привлекательной как для иностранных, так и для внутренних инвесторов, Германия испытывает трудности – хотя она далеко не больной человек Европы – из-за серьезного политического кризиса, который бросил тень на ее экономические перспективы и сильно влияет на экономический настрой.
Но такая трактовка упускает из виду фундаментальный факт: Германия и Франция сейчас взаимозависимы как никогда. Чтобы поддерживать экономический рост и утверждать свое влияние на мировом уровне, они должны вместе работать над укреплением Европейского союза.
Французская экономика продемонстрировала удивительную устойчивость во время пандемии COVID-19 и энергетического кризиса 2022 года. За последние два года Франция повысила свою конкурентоспособность, улучшила условия ведения бизнеса и привлекла более чем в два раза больше прямых иностранных инвестиций, чем Германия.
Напротив, снижение конкурентоспособности Германии вынуждает ее полагаться на значительные субсидии для привлечения международных инвесторов и поддержки собственной промышленности. В результате, в то время как во Франции в 2023 году ожидается рост на 1 %, в Германии ожидается сокращение ВВП, а в 2024 году – минимальный рост.
Эти расхождения можно объяснить тремя основными факторами. Во-первых, президентская система Франции позволяет президенту Эммануэлю Макронучетко определять приоритеты и быстро реализовывать новые меры. Это позволило Макрону провести масштабные реформы пенсионной системы и рынка труда Франции, упорядочить существующие нормы и поставить смелые цели в области промышленной политики, которые сейчас начинают приносить значительные результаты, включая устойчивое снижение уровня безработицы.
Тем временем Германия находится в политическом тупике. Так называемая светофорная коалиция, в которую входят Социал-демократическая партия канцлера Олафа Шольца, "зеленые" и "свободные демократы", терпит крах. Глубокие идеологические разногласия привели к политическому тупику, который грозит парализовать страну, что находит отражение в продолжающейся борьбе правительства за окончательный вариант бюджета на 2024 год.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Сложная федеральная система Германии, известная своими надежными системами сдержек и противовесов, была создана для того, чтобы закрепить демократические принципы и предотвратить возврат к авторитаризму. Поэтому стабильность для нее важнее скорости и гибкости. Это предпочтение сейчас сказывается на экономике, поскольку Германии срочно необходимо провести масштабные реформы в сфере регулирования, налогообложения, промышленности и торговли.
Еще одно критическое различие между Францией и Германией заключается в их разных подходах к экономической открытости. Послевоенная экономическая модель Германии в значительной степени опиралась на экспорт, на который сегодня приходится почти половина всего экономического производства страны. Эта модель формировалась под влиянием политических сил, внешнеполитических предпочтений и – до введения евро – монетарной политики, основанной на сильной немецкой марке.
Кроме того, экономическая и налоговая политика Германии исторически благоприятствовала промышленному сектору – от автомобилестроения до химической промышленности и машиностроения. Эта привязанность побудила немецких политиков сосредоточиться на увеличении доли промышленного сектора в экономическом производстве, которая в настоящее время почти вдвое превышает аналогичный показатель Франции.
Несмотря на эти различия, у экономик Франции и Германии гораздо больше общего, чем принято считать. Хотя за последние четыре года Франция превзошла Германию, она все еще догоняет тот замечательный экономический бум, который Германия пережила в 2010-х годах. Примечательно, что в Германии один из самых низких уровней безработицыв Европе, а ее компании сохраняют свои высокие доли на мировом рынке.
Более того, в ответ на пандемию, войну на Украине и усиление геополитической напряженности Германия и Франция проводят все более протекционистскую экономическую политику. Обе страны приняли национальную промышленную политику, предусматривающую субсидирование отечественных компаний за счет снижения цен на электроэнергию, прямой финансовой помощи и различных налоговых льгот, и фактически развернули гонку субсидий для привлечения иностранных инвесторов и транснациональных компаний, таких как Tesla и Intel. Эти меры несправедливы по отношению к компаниям из более слабых европейских стран, снижают конкуренцию и рискуют подорвать единый рынок – самое значительное экономическое достижение ЕС.
В обеих странах также существуют мощные системы социального обеспечения, нуждающиеся в немедленном реформировании. Поскольку инфляция усиливает социальную поляризацию и политические разногласия, ультраправые движения набирают силу. Волна популизма и правого экстремизма, захлестнувшая многие западные демократии, теперь докатилась и до Германии. Поскольку крайне правая партия "Альтернатива для Германии" (AfD) может победить на трех ключевых государственных выборах в 2024 году, Германия может столкнуться с еще более глубоким политическим кризисом.
Наконец, и Германии, и Франции угрожает обострение геополитического соперничества между США и Китаем. Для поддержания экономического роста обе страны должны отказаться от национально ориентированной экономической и бюджетной политики и совместно работать над реформированием и укреплением ЕС. Последняя реформа Пакта стабильности и роста недостаточна для стимулирования инвестиций и трансформации европейской экономики.
Экономика Франции и Германии сама по себе не обладает необходимым масштабом, чтобы эффективно конкурировать с двумя крупнейшими экономиками мира, особенно в таких критически важных развивающихся секторах, как искусственный интеллект и цифровые услуги. Поэтому правительствам обеих стран следовало бы сосредоточиться на сходствах, а не на различиях. Вместо того чтобы конкурировать друг с другом, им следует объединиться вокруг общего дела. В конце концов, сегодняшнее процветание Франции и Германии во многом объясняется их тесным партнерством на протяжении последних 70 лет, которое сыграло важную роль в продвижении экономических интересов Европы.
Столкнувшись с сильным противодействием со стороны Германии, Макрон, похоже, отказался от своих амбиций по реформированию Европы. Это ошибка. Оба правительства должны изменить курс и укрепить единый рынок ЕС, завершить создание банковского союза, продолжить создание союза рынков капитала, разработать совместную промышленную политику, упорядочить регулирование и бюрократию. И, что не менее важно, общий фискальный потенциал жизненно необходим для разработки экономической и промышленной политики, воплощающей европейские ценности и цели.